Проклятые таблетки, история жизни

Жить было скучно. Слышал такое выражение? Да, наверное, каждый так думает, особенно в 18. Мир вроде бы открыт, возможностей — вагон, а все равно скучно. У меня это началось раньше. Родители деньги гребли лопатой, меня любили, я был у них один-единственный, все самое лучшее для сыночка. Проблем с бабками не было никогда и айфоны последние, и шмотки по моде, и отпуск в Европе или на море. Воспитание, ну, нормальное — не из золотой клетки, но и не как у отбитых пацанов. Ни разу в жизни не боялся, что за косяк по башке схвачу. Даже не думал, что я когда-то спущусь на самое дно из-за каких-то маленьких проклятых таблеток.

Но вот скука. Постоянная, липкая, как будто весь мир замедленное кино. Учеба? Да брось. В институт я поступил по совету бати, диплом бы всё равно купили. Однокурсники — такие же скучающие дети родителей с баблом. Реально, учиться никто не хотел, тусовки, шмотки, понты. Так мы и жили. Пельмени в общаге с сосисками мы не ели (хотя пробовали, но не особо зашло) …

Сначала развлекались по классике, сначала пиво в «подвале» или во дворе, потом клубы, вечеринки, кто-то травку притаскивал. Я тогда думал, что, мол, это всё несерьезно. Так, для веселья. С девчонками время проводили, гуляли ночами. Родители спрашивали, как учеба. Я отвечал: нормально. Им, видимо, этого хватало.

Однажды мы с друзьями на вписке оказались. Музыка жужжит, дым, свет приглушённый. Снующие пары-тройки таких же как мы. И тут один весёлый тип вытаскивает из кармана какой-то блистер. Таблетки. Не те, что для головы или живота, понятно же. Сам ржёт, суёт пару, подходя ко мне и говорит: «На, держи, расслабься, кайф поймаешь», скучный ты. Скучный я, скука, это как отрезвило, скука это как серпом по... я... эм... по рукам (упущу нецензурные выражения). Я смотрю на него, типа: «Ты серьёзно?» А он продолжая смеяться: «Ты ещё спроси, вредно ли». Ну, я взял. Потому что почему бы нет? Ответственность и страх? Не, не знаю такого, просто было скучно… Сейчас в некоторой степени жалею об этом и думаю, как бы сложилось иначе, если бы я их не взял… может в другом месте случилось бы тоже самое? Сейчас всё одно, оно случилось, поезд тронулся…

Первая ночь и проклятые таблетки

Таблетка пошла легко, как обычная карамелька. Через минут 15-20 я уже ржал над всем, что видел. Музыка шла прямо в голову, ощущения такие, будто я на вершине мира. Не знаю, сколько времени прошло, но потом я просто вырубился. На утро ничего не помнил, но пацаны сказали, что я был «красава» — веселился, танцевал, девчонок кадрил. Смешно, но ни слова из этого я вспомнить не мог. Вроде нормального должно было это насторожить, но какая там ответственность, да никакой, я просто развлекался, а что было то было…

Но мне это понравилось, то есть часть из того что я помнил мне понравилась. Да, уже на следующий день я думал об этой штуке. Типа, может, повторить? Проклятые таблетки постепенно засасывали в свою трясину.

Постепенно затянуло

Сначала это было редко, как только на вписках или тусах. Потом чаще. В какой-то момент я уже таскал таблетки с собой. Просто так, на случай, если скука совсем достанет. Знаешь, что самое стремное? Таблетки давали мне то, чего я не мог найти в жизни, те самые эмоции, краски, азарт и удовлетворение от жизни. Всё было ярким, крутым. Реальность без них стала серой и безвкусной.

Родители ничего не замечали. Они думали, что я просто много гуляю. А я всё глубже погружался в эту трясину, хотя тайну хранил как партизан. Через пару месяцев я уже не мог без них. Таблетка утром, таблетка вечером. Иногда даже днём. Я стал слабым, злым, раздражённым. Таблетки уже не вставляли как раньше, они нужны были чтобы я хоть как-то почувствовал себя «нормально».

Проклятые таблетки

Проклятые таблетки не давали жить, не отпускали. Я знал, что они меня убивают. Видел, как мой организм сдаётся, видно было что лицо посерело, глаза ввалились, руки часто тряслись. Сердце иногда колотилось так, что казалось, оно просто остановится. Но отказаться было невозможно. Это как пытаться бросить дышать — невозможно. Ты можешь попробовать, но твой мозг просто взбесится и заставит тебя продолжить.

Через год я уже был, как ходячий труп. Зеркало я ненавидел — не узнавал себя. Родители начали подозревать, что что-то не так. Может они и раньше это поняли, но либо не подавали вида, либо были заняты собой и своей работой. Ближе к концу я практически перестал есть, бросил институт, перестал видеться с друзьями. Всё, что мне было нужно, — это таблетки.

Клиники и бесполезные попытки

Первый раз отец меня отправил в клинику, когда я свалился прямо дома. Просто взял и рухнул на кухне. Они подняли панику, увезли меня в больницу, там сразу сказали: «Наркомания». Ну и началось. Меня упекли в какой-то дорогой центр, где всё красиво, стерильно, психологи, бассейны. Я был там три месяца, вроде стало лучше. Но стоило мне выйти, как через неделю я уже вернулся к своему «другу». Проклятые таблетки оказалось найти вообще просто, нужен был старый «контакт» и всё. Даже не напрягаясь я находил их снова и снова.

Так повторялось три раза. Отец платил огромные деньги за клиники, верил, что я вылечусь. Но проклятые таблетки не отпускали. Они были как якорь, который держал меня на дне. Каждый раз я думал: «Ну, всё, это последний раз», но проходил день-два — и снова, снова они, одна за одной, иначе меня начинало «ломать».

Дно, самое дно

К четвёртому разу я понял, что это уже конец. Весил я, наверное, килограммов 50. Друзья отвернулись, батя не разговаривал, мать плакала каждый день. Я сам себя ненавидел. Лежал часами на полу в комнате, смотрел в потолок и ждал, когда это всё закончится.

Но закончить я не мог. Мне уже ничего не хотелось, кроме забвения. Дно, полное дно, когда ты уже не ты, не принадлежишь себе, вообще никому, никому не нужен, просто лежишь и ждёшь непонятно чего. Мысли пустые, или их нет, но ты думаешь, что «думаешь». Перебираешь бесконечно какую-то ерунду в голове, которую даже не понимаешь, что это.

Восхождение и путь домой

На этот раз батя не стал меня спрашивать. Просто пришёл, сунул мне в руку чемодан и сказал: «Или ты уезжаешь, или я тебя больше не знаю». Тогда я действительно испугался, по-настоящему. Именно тогда я понял, что без поддержки отца у меня ни чего нет. Он отправил меня в другой город, в какой-то центр для «таких, как я». Там не было красивых бассейнов и стерильных палат. Там были такие же сломанные люди, как и я, которые прошли через дно.

Это было тяжело. Первые дни ломало так, что я хотел сбежать, но уже потихоньку понимал, что если я уйду, то больше не вернусь (вообще, то есть распрощаюсь со своей жизнью). И ещё меня удержала мысль, что батя всё ещё верит в меня.

Недели через три я впервые почувствовал, что могу дышать без таблеток. А через три месяца я начал видеть мир без серого фильтра. Люди, запахи, звуки — всё стало другим. Я ожил. Здесь были такие же как я, история у некоторых была очень похожа на мою, что даже как-то вдохновляло, что не один я с такой проблемой хочу справиться.

Когда вернулся домой, мама плакала, но это были не те слёзы, что раньше, это были слёзы радости. Несмотря на то что мама видела меня по телефону много раз и часто приезжала навестить, возвращение домой было какое-то знаковое. Я изменился, очень, пересмотрел свою жизнь, понял ошибки, осознал. И это не резюме, а просто мой опыт, тяжёлый, жестокий, но опыт.

Итог пути

Сейчас я пишу это спустя два года после того, как бросил. Это были самые сложные годы в моей жизни, но они научили меня одному: никакие таблетки, никакие иллюзии не заменят реальной жизни.

Я часто думаю о тех, кто так и не смог выбраться. О тех, кого проклятые таблетки погубили. И понимаю, как мне повезло, что я выбрался, хотя казалось иногда что я не осилю, брошу и всё, всё кончиться для меня и всех.

Я не герой, не пример для подражания. Но если хоть один человек, прочитав это, остановится, не будет пробовать эти чёртовы таблетки, значит, всё это было не зря. Проклятые таблетки – это просто обман, большой такой обман, и приведут они только к печали и смерти.